Мне уже неделю как двадцать один. Даня сказал, что теперь я могу брать ипотеку и это круто. Ну что тут скажешь.
Так странно называть эту цифру, когда на собеседованиях спрашивают, например, или просто знакомые. Для меня и двадцать было чем-то уму непостижимым, мне не больше шестнадцати, что по мыслям, что по поступкам, а больше всего бесит эта наивность, порой граничащая с глупостью. Ну когда я уже сниму эти дурацкие розовые очки? Я была уверена, что это произошло на первом курсе универа, когда я вдруг окунулась в мир журналистики, то есть в мир дерьма, и научилась смотреть шире, глубже и не верить всему подряд. А людям все равно верю, почему-то. Такая тупая вера, на самом деле, что аж самой смешно. Иногда думаю, что было бы круто не доверять всем подряд, но я бы так не смогла. При всей своей скрытности я очень доверчива, такой парадокс.
Зашла вообще-то написать о всяком происходящем.
происходящееДень рождения начался в полночь с дьявольской грозы и ребят под окном с шариками и бенгальскими огнями. Было безумно приятно, и все такое. Потом все эти звонки и поздравления, приятные слова, торт дома у сестер - Брейн специально для меня сделала его с малиной. Я вообще не планировала отмечать, вернее планировала на выходных, но тут к сестрам приехал парень Брейн с другом, Н. подтянулся, ребята притащили ром. Было весело, мы пели и танцевали, я правда периодически бесилась на себя из-за того что жду, что Макс все-таки поздравит. Но он не писал, не звонил, и я как-то заставила себя вообще об этом не думать. А потом алкоголь мне в этом помог.
*
Зато когда я все-таки этот долбанный день рождения планировала отметить, все планы накрылись, как это всегда и бывает. Я уже смирилась с тем, что много хочу - хуй получу, мой девиз по жизни. А еще Даня проспал все отмечание, уснул за пару часов до того, как нам надо было уезжать, и от моих звонков не проснулся. Я уже даже не обиделась, вообще забила. Насколько же легче общаться с людьми и ничего от них не ожидать, когда ты к ним ничего не чувствуешь. Звонил потом, извинялся, встретиться предлагал. Ничего не меняется короче.
*
Начала очень хорошо общаться с еще одной девочкой из компании Макса - с Аней. Сначала я думала, что это просто хороший информатор, но теперь, когда она и сама там появляется редко, я поняла, что мне просто интересно с ней общаться. У нас оказалось много общего, например, эта нездоровая тяга к похудению. Не то, на чем хотелось бы сойтись с человеком, но зато она меня прекрасно понимает.
*
А в один из последних дней отмечания дня рождения (взяла не качеством, а количеством) мы с Олесей остались вдвоем, потому что все разошлись, допивали этот дурацкий виски, и как-то случайно оказались рыдающими друг другу в плечо на балконе. Забавно, за 11 лет нашей дружбы такого не было ни разу. Да чего уж там, мы даже просто не плакали друг при друге, как оказалось, она считала себя с детства ответственной за меня, и поэтому не позволяла показывать слабость. А я просто не помню, когда в последний раз при ком-то плакала, потому что не считаю нужным, чтобы это кто-то видел. Потом она все говорила, что я очень холодная, что мне никто не нужен, что она хотела бы быть такой же. Что не чувствует, что нужна мне. Что боится остаться одна. А я все думала, что давно приучила себя к мысли - кроме меня мне никто не поможет. Можно иметь сто друзей и близких людей, но в какой-то момент обязательно будет так, что все они не смогут быть рядом. У меня так бывало много раз. Вот выходит, что ей слишком нужны близкие люди, а я делаю все для того, чтобы чувствовать себя независимой.
*
А еще недавно к сестрам пришёл А., сто лет с ним не общалась. Сначала сказал мне, что я дура, если действительно грузилась из-за Максима, потом, что отношения - отстой. А потом мы стояли с ним в беседке у речки, шел дождь, я пыталась держать зонт так, чтобы укрыть нас обоих, а он обнимал меня, потому что был пьяный и замерз.
Что к нему, что к Дане, я чувствовала целый шквал эмоций. Просто шторм, вихри, от любви до ненависти, не могла выкинуть их из головы - страшно подумать! -месяцами. А сейчас я не чувствую ничего, и это так странно. И это так прекрасно, что все имеет свой конец и свой срок годности.