в моем омуте черти топятся
Начала писать недавно запись про А., печальную и наполненную безысходностью, как всегда, но она удалилась и не сохранилась. Это знак, я считаю.
Недавно разговаривали с Брейн о всяком, она спросила, как А. вообще мог тебе понравится? Без обвинений, с искренним удивлением. Я, на самом деле, сама часто этим вопросом задавалась, и пока отвечала ей, поняла, что говорю чистую правду, а не как обычно. А. - непонятный для меня человек. Не могу похвастаться чтением людей как открыто книги, но для меня не составляет труда представить реакцию человека на то или иное событие, понять мотивы его поступков, разговорить его (хотя я жуткий интроверт, на самом деле). С А. все иначе: мне интересно, что творится в его голове, почему он поссорился с родителями, какую музыку слушает, кем бы хотел работать, если бы мог выбрать абсолютно любую профессию. Мне не составит труда понять, как человек ко мне относится и расположить его к себе или хотя бы просто сгладить углы в отношениях. Здесь же полный вакуум. Я вроде и вижу, что он постоянно на меня смотрит, что ждет реакцию на свои слова, что относится ко мне по-иному, нежели ко всем, если я приобниму его, или положу голову ему на плечо - он не оттолкнет и ничего не скажет. Но в то же время он не будет говорить, пока не начну я, не станет делать какие-то шаги к общению - я давно не прошу о чем-то большем, просто хочу стать ему другом. И это еще никогда не было таким сложным.
У меня был пятидневный марафон, когда я заходила домой только переодеться и сходить в душ (об этом я напишу чуть позже), плюс эти выходные мы как всегда провели у девочек, и все, что я поняла за это время - человек будет вести себя так только в том случае, если ему это не нужно. Нет никакого стеснения, нет никаких тараканов в голове. Ты либо интересен, либо нет, и пора перестать постоянно видеть ЧТО-ТО там, где его нет. Понять - поняла, осталось принять.
Сегодня весь вечер играли в игры типа мафии и шлюхи, потом просто в карты, где я столько раз сделала А. (который, к слову, очень крутой тактик в этой игре), что моя самооценка медленно поползла вверх. Потом смотрели фильм, и я сначала лежала у него на плече, но потом поняла, что это глупо и неуместно, и обнимала только подушку. Во время просмотра А. постоянно отвлекался на телефон, чтобы ответить кому-то, мы все лежали очень тесно, и он пытался делать так, чтобы никто не мог видеть, что он там пишет. Я не хочу знать, чьи сообщения он так ждал, и сначала думала попытаться разглядеть, с кем он общается, но потом решила, что это глупо. Это ничего не даст мне, кроме дурацких мыслей. На середине фильма все уже засыпали, и мы решили отложить кинопросмотр на потом, но пока курили и раскладывали кровати, А. и я поняли, что спать хочется уже не так сильно. Пойдем, в карты поиграем, предложил он всем. Согласилась, конечно же, только я. И с пяти утра до половины восьмого мы сидели на кухне, пили чай, играли и болтали о всяком разном. Вернее, я спрашивала его обо всем на свете: об армии, об учебе и родителях, о его работе и просто о всякой ерунде. Не было какой-то легкости, когда одна тема идет за другой, но разговаривать с ним было приятно - я уже где-то писала, что безумно люблю его голос. И вот когда он говорил со мной, то был настоящий, без какой-то игры на публику, спокойный и достаточно откровенный. И это был обычный разговор людей, которым не хочется спать, но никак не заинтересованных друг в друге. Потом мы легли спать, но я не успела уснуть, как меня уже разбудила сестра Брейн, потому что поднимать всех нужно было очень рано. Я вызвалась будить А. (откровенно говоря, я будила всех, потому что девочки боялись лишний раз сказать что-нибудь, чтобы их не послали куда подальше, у меня такой проблемы не было. я просто ходила по квартире и громко говорила какую-то ерунду, доставая то одного человека, то другого, пока они наконец не встали) и он спросонья был такой милый, что я бы лучше легла рядом с ним, чем заставляла вылезти из под теплого одеяла. Иногда мне кажется, что я проявляю к нему слишком много заботы и нежности, но ничего не могу с этим поделать.
На самом деле, именно этот ночной разговор помог мне понять, что ничего не будет, и в этом вся прелесть. Все было понятно с самого начала, не зря говорят, что в одну реку дважды не войдешь. Второй раз она уже не такая интересная, не такая глубокая, ты не окунаешься в нее с головой. Ты просто помнишь, что-то когда-то ее вода тебе нравилась, но с того момента прошло слишком много времени, а все, как известно, меняется каждую секунду.
Не могу сказать, что мне резко стало до лампочки, но точно знаю, что я больше не буду делать таких шагов навстречу. Я не хочу, чтобы он считал меня навязчивой. Пусть все идет как идет.
Недавно разговаривали с Брейн о всяком, она спросила, как А. вообще мог тебе понравится? Без обвинений, с искренним удивлением. Я, на самом деле, сама часто этим вопросом задавалась, и пока отвечала ей, поняла, что говорю чистую правду, а не как обычно. А. - непонятный для меня человек. Не могу похвастаться чтением людей как открыто книги, но для меня не составляет труда представить реакцию человека на то или иное событие, понять мотивы его поступков, разговорить его (хотя я жуткий интроверт, на самом деле). С А. все иначе: мне интересно, что творится в его голове, почему он поссорился с родителями, какую музыку слушает, кем бы хотел работать, если бы мог выбрать абсолютно любую профессию. Мне не составит труда понять, как человек ко мне относится и расположить его к себе или хотя бы просто сгладить углы в отношениях. Здесь же полный вакуум. Я вроде и вижу, что он постоянно на меня смотрит, что ждет реакцию на свои слова, что относится ко мне по-иному, нежели ко всем, если я приобниму его, или положу голову ему на плечо - он не оттолкнет и ничего не скажет. Но в то же время он не будет говорить, пока не начну я, не станет делать какие-то шаги к общению - я давно не прошу о чем-то большем, просто хочу стать ему другом. И это еще никогда не было таким сложным.
У меня был пятидневный марафон, когда я заходила домой только переодеться и сходить в душ (об этом я напишу чуть позже), плюс эти выходные мы как всегда провели у девочек, и все, что я поняла за это время - человек будет вести себя так только в том случае, если ему это не нужно. Нет никакого стеснения, нет никаких тараканов в голове. Ты либо интересен, либо нет, и пора перестать постоянно видеть ЧТО-ТО там, где его нет. Понять - поняла, осталось принять.
Сегодня весь вечер играли в игры типа мафии и шлюхи, потом просто в карты, где я столько раз сделала А. (который, к слову, очень крутой тактик в этой игре), что моя самооценка медленно поползла вверх. Потом смотрели фильм, и я сначала лежала у него на плече, но потом поняла, что это глупо и неуместно, и обнимала только подушку. Во время просмотра А. постоянно отвлекался на телефон, чтобы ответить кому-то, мы все лежали очень тесно, и он пытался делать так, чтобы никто не мог видеть, что он там пишет. Я не хочу знать, чьи сообщения он так ждал, и сначала думала попытаться разглядеть, с кем он общается, но потом решила, что это глупо. Это ничего не даст мне, кроме дурацких мыслей. На середине фильма все уже засыпали, и мы решили отложить кинопросмотр на потом, но пока курили и раскладывали кровати, А. и я поняли, что спать хочется уже не так сильно. Пойдем, в карты поиграем, предложил он всем. Согласилась, конечно же, только я. И с пяти утра до половины восьмого мы сидели на кухне, пили чай, играли и болтали о всяком разном. Вернее, я спрашивала его обо всем на свете: об армии, об учебе и родителях, о его работе и просто о всякой ерунде. Не было какой-то легкости, когда одна тема идет за другой, но разговаривать с ним было приятно - я уже где-то писала, что безумно люблю его голос. И вот когда он говорил со мной, то был настоящий, без какой-то игры на публику, спокойный и достаточно откровенный. И это был обычный разговор людей, которым не хочется спать, но никак не заинтересованных друг в друге. Потом мы легли спать, но я не успела уснуть, как меня уже разбудила сестра Брейн, потому что поднимать всех нужно было очень рано. Я вызвалась будить А. (откровенно говоря, я будила всех, потому что девочки боялись лишний раз сказать что-нибудь, чтобы их не послали куда подальше, у меня такой проблемы не было. я просто ходила по квартире и громко говорила какую-то ерунду, доставая то одного человека, то другого, пока они наконец не встали) и он спросонья был такой милый, что я бы лучше легла рядом с ним, чем заставляла вылезти из под теплого одеяла. Иногда мне кажется, что я проявляю к нему слишком много заботы и нежности, но ничего не могу с этим поделать.
На самом деле, именно этот ночной разговор помог мне понять, что ничего не будет, и в этом вся прелесть. Все было понятно с самого начала, не зря говорят, что в одну реку дважды не войдешь. Второй раз она уже не такая интересная, не такая глубокая, ты не окунаешься в нее с головой. Ты просто помнишь, что-то когда-то ее вода тебе нравилась, но с того момента прошло слишком много времени, а все, как известно, меняется каждую секунду.
Не могу сказать, что мне резко стало до лампочки, но точно знаю, что я больше не буду делать таких шагов навстречу. Я не хочу, чтобы он считал меня навязчивой. Пусть все идет как идет.