в моем омуте черти топятся
Когда из-за глупости Брейн мы чуть не поссорились со всеми остальными ребятами, я поняла, что за эти полгода, что мы общаемся, так никуда и не продвинулась. В смысле, я по-прежнему отлично лажу со всеми, но убери от меня сестер - я тут же прекращу общение с остальными. Я боялась, что это произойдет, но и хотела этого в то же время.
Я уже писала здесь, что этот год был для меня спуском на дно, и что круто уже опуститься до точки "ниже некуда", чтобы начинать обратный отсчет. Вот только я зависла где-то посередине: не могу ни выплыть выше, ни опуститься, чтобы оттолкнуться. Мне просто не от чего отталкиваться, я в какой-то гребаной невесомости, время течет не просто быстро, а с невероятной скоростью, а я все там же, я ничего не сделала, чтобы выбраться из этого дерьма. Я бы сказала, что я не знаю, что мне нужно делать, но это была бы неправда. Меня всегда привлекало все самое худшее, я всегда стремилась к людям, которые не дадут мне ничего хорошего. Я всегда делала то, о чем пожалею. Причем знала об этом заранее. Я помогаю всем вокруг, но на самом деле хочу, чтобы помогли мне. Искать в каждом человеке спасение - безумно глупо.
Олеся сказала, что все мои болячки от внутреннего состояния. Что мой больной глаз, вечные простуды, боль в боку, подвернутая нога и вечно ноющее колено - это просто вывернутые наизнанку душевные терзания. Но что у меня такого произошло, по сути дела? Ничегошеньки такого, из-за чего я могла бы впасть в депрессию и жалеть себя. Я всячески запрещаю себе всякую жалость, потому что я не заслужила ее.
Я не могу ничего сделать сама, я просто пасую перед трудностями. Нет ничего, кроме общения с людьми, что давалось бы мне так сложно. Я должна была обойти кабинеты в поисках нужных мне преподавателей, чтобы они поставили подписи на обходном листе, но подходя к двери я просто застывала и не могла войти. Я не знаю, чего я боюсь, почему мне так тяжело говорить с людьми, и я ненавижу себя за эту слабость. Падали крупные хлопья снега, а я стояла с сигаретой посреди парка и сначала ужасно хотела разреветься, а потом отчаянно заставляла себя не заплакать. Не понимаю, что со мной происходит, и к чему это ведет. Как я могу думать, что кто-то поймет меня, если я сама себя не понимаю?
Долгие промежутки между встречами с А. должны были помочь мне. Я не знаю, почему этого не случилось, не знаю, почему так хочу увидеть этого человека, и как, черт возьми, выкинуть его из головы. Хочу быть общительной и свободной от дурацких мыслей, которые сжирают меня изнутри, хочу быть как Брейн - вот уж у кого никогда не было проблем с расположением к себе людей.
Я уже писала здесь, что этот год был для меня спуском на дно, и что круто уже опуститься до точки "ниже некуда", чтобы начинать обратный отсчет. Вот только я зависла где-то посередине: не могу ни выплыть выше, ни опуститься, чтобы оттолкнуться. Мне просто не от чего отталкиваться, я в какой-то гребаной невесомости, время течет не просто быстро, а с невероятной скоростью, а я все там же, я ничего не сделала, чтобы выбраться из этого дерьма. Я бы сказала, что я не знаю, что мне нужно делать, но это была бы неправда. Меня всегда привлекало все самое худшее, я всегда стремилась к людям, которые не дадут мне ничего хорошего. Я всегда делала то, о чем пожалею. Причем знала об этом заранее. Я помогаю всем вокруг, но на самом деле хочу, чтобы помогли мне. Искать в каждом человеке спасение - безумно глупо.
Олеся сказала, что все мои болячки от внутреннего состояния. Что мой больной глаз, вечные простуды, боль в боку, подвернутая нога и вечно ноющее колено - это просто вывернутые наизнанку душевные терзания. Но что у меня такого произошло, по сути дела? Ничегошеньки такого, из-за чего я могла бы впасть в депрессию и жалеть себя. Я всячески запрещаю себе всякую жалость, потому что я не заслужила ее.
Я не могу ничего сделать сама, я просто пасую перед трудностями. Нет ничего, кроме общения с людьми, что давалось бы мне так сложно. Я должна была обойти кабинеты в поисках нужных мне преподавателей, чтобы они поставили подписи на обходном листе, но подходя к двери я просто застывала и не могла войти. Я не знаю, чего я боюсь, почему мне так тяжело говорить с людьми, и я ненавижу себя за эту слабость. Падали крупные хлопья снега, а я стояла с сигаретой посреди парка и сначала ужасно хотела разреветься, а потом отчаянно заставляла себя не заплакать. Не понимаю, что со мной происходит, и к чему это ведет. Как я могу думать, что кто-то поймет меня, если я сама себя не понимаю?
Долгие промежутки между встречами с А. должны были помочь мне. Я не знаю, почему этого не случилось, не знаю, почему так хочу увидеть этого человека, и как, черт возьми, выкинуть его из головы. Хочу быть общительной и свободной от дурацких мыслей, которые сжирают меня изнутри, хочу быть как Брейн - вот уж у кого никогда не было проблем с расположением к себе людей.